правильный очень был. О настоящем человеке трудно писать: мало они про себя говорят, больше слушают.
— Расскажи о Врангеле, тяжело было?
— Но ты же жил в Заполярье, что спрашиваешь?
— Забывается быстро, когда 12 месяцев зима, а остальное — лето.
— Семь лет у меня было, чтобы увидеть Арктику своими глазами.
Говорили больше о людях.
— Звери и птицы появились задолго до людей, и жить нам надо по их законам, так как они подлинные хозяева.
Позже я понял, что не в билете охотничьем дело, а в тяжелом труде заполярных промысловиков‑охотников. И воспитывался на примере промысла, а первый добытый мной волк, нет, это не забыть…
— Фёдорович, а вот зла и добра поровну?
— Это ты сам себе ответишь.
Охота — это увлекательно, риск, азарт, спорт присутствует. Охота существует столько же, сколько и человечество. Без знания повадок, особенностей ландшафта зверя не скрасть. Каждое животное настолько индивидуально и по-своему умно, что порой его добыча — это целая наука. Изучая десятилетиями тот или иной вид, понимаешь, что зверя можно взять, так как человеческий разум преобладает над повадками. И когда мастерство доведено до вершины, наступает переломный момент между охотой и добычей.
— Ты упомянул разум, — сказал Федорович, — а ведь разум в том и заключается, чтобы оценить, насколько это тебе надо. Вот ты знаешь, что выйдешь победителем, значит, зверь беззащитен. Попробуй не обижать слабого, и на душе будет чисто, то есть без осадка.
— Федорович, а если человек в азарте больше добыл, чем разрешено?
— Тут как подойти. Если это первый раз, с ним надо разговаривать. Человек с ружьём — это не всегда браконьер, просто у нас разное отношение. Человек сам должен решить, как ему относиться к природе. Разум возобладает и люди поймут, что важнее сохранить, а не уничтожить.
Смотрю фотоальбом Сташкевича. Ну, что ты с этим человеком поделаешь: все красиво, а сколько надо было терпения и умения! Говорю себе: «Иди, сделай снимок с медведем или с лосями — они тебе, пожалуй, попозируют!»
Это не нравственное наставление, не призыв бросить охоту — это моё отношение к зверю, которое поменялось после встреч с Леонидом Фёдоровичем. Да, карабин на гвозде, фотоаппарат в руках. Воспоминаний на всю жизнь, но для себя. Описать все охоты — это получится пособие по уничтожению животных, а рассказы Фёдоровича — это сохранение природы. Вот и судите: два разных человека, а победило добро. Относитесь разумно к охоте, и наши внуки увидят прелесть природы.
Леонид Фёдорович ушёл, а тепло оставил; вспоминаю и буду вспоминать только добрым словом.
Никак не можем помириться с тем,
Что люди умирают не в постели,
Что гибнут вдруг, не дописав поэм,
Не долечив, не долетев до цели,
Как будто есть последние дела,
Как будто можно, кончив все заботы,
В кругу семьи усесться у стола
И отдыхать под старость от заботы.
(Константин Симонов)
Печник
Народ у нас хороший, он везде хороший в основном.
За окном лёгкая позёмка, день стал длиннее, дело к весне. Весенние каникулы; ещё год и школа окончена. Радиола «Урал» поёт голосом Майи Кристалинской, настроение приподнятое, вечером в кинотеатре фильм «Тайна двух океанов». Одно плохо: печник пришёл, печку после бурана развалило, трубу надо править. Да ладно, помогу — и свободен. Но кино посмотреть не удалось. На пороге появился Константиныч, увидел кирпичи, в бадье глину, пожелал бог в помощь и спросил:
— Сильно занят?
— Ну, помогаю…
Константиныч перекинулся с печником двумя словами. Печник, дядя Володя, сказал: «У вас важнее, а здесь я один управлюсь».
Оказалось, в конце улицы не стало бабы Маши. Говорят, время пришло. И моя задача — одеваться потеплее, брать топор и держать костёр на погосте.
Народу было много: с ломами, лопатами, кирками, пацанов человек шесть. Наше дело — доски жечь, да и начало было положено до нас. Объясню: даже со стороны смотреть — это адский труд, хоронить в вечной мерзлоте. Дядьки немного выпили, пацанам — чай горячий. Знакомые — не знакомые, как в муравейнике, одно слышно: ну, понеслась — и удары, удары, удары о мёрзлый грунт. Перерывы долгие, жара от костра неимоверная, земля поддается сантиметров по десять. На второй день другие пошли. Что объединяло этих людей? Чужое горе…
