Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики. Издается с 1935 года.

И вот — снова на волю.
День был светлый, солнечный. Подмазученная вода отливала лиловатыми пятнами. Щуренок спокойно бултыхался в ведре, будто угадывая новый поворот в своей рыбьей судьбе.
— А если на сковородку, ребята? — высказался какой-то шутник.
На него сердито прицыкнули. Это было кощунством — отнять подаренную жизнь. Еще несколько шагов, и бурильщик Саша Анищенко опрокинул ведро в просвет между льдинами.
— Смотри, на удочку не попадайся. Щуренок, словно прощаясь с буровиками, вильнул в воде хвостом и исчез под набежавшей льдинкой.
— Интересно как устроено, Алексан др,— явно подначивая, сказал дизелист Федор Нечаев.— Этого ты сейчас в речку бросил, а на сотню других снасти поставишь.
— Так то чужие,— добродушно отшутился Анищенко.— А Шуругай уже вроде сродственника. Как в кино говорится: воспитали Бабу-Ягу в своем коллективе.
Они разошлись по вагончикам — кто досыпать после вахты, кто готовиться к следующей. Но долго не проходило это ощущение приподнятости, праздничности, вызванное и ярким солнцем, искрящимся на белом снегу, и ледовой подвижкой, как бы открывающей дорогу в весну, и проводами маленького щуренка, с помощью людей перезимовавшего трудные морозные месяцы.
По пути в свой вагончик Анищенко забежал к буровому мастеру. Было время связи, и Николай Дмитриевич Глебов охрипшим голосом кричал в микрофон рации:
— Подбаза, передай на базу! Подбаза, передай на базу! Пусть срочно шлют переводники! Срочно шлют переводники! И скобу для вытаскивания челюстей! Челюстей! Вертолет есть, нет? Вертолет! На чем будем вахту вывозить? Как понял, прием. Как понял, прием. Понял, говоришь! У меня все.
Он лихо щелкнул переключателем, тыльной стороной руки вытер пот со лба и вдруг неожиданно усмехнулся, отчего его лицо, только что озабоченное и напряженное, сразу стало о зорным, почти мальчишеским.
— Ну, проводил милого дружка до самого до порожка? Видал, как вы вышагивали. Ни дать ни взять — почетный караул.
— Сам, небось, не таскал к цистерне сухарики?— Таскал, как не таскать. Что ни говори, живое — оно и есть живее. Ну, да ладно. Из твоей вахты кто летом в отпуск идет?



Перейти к верхней панели