Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики. Издается с 1935 года.

Капитан "Алых парусов"

«…Девочка осторожно спустила на воду у самого берега пленившее ее судно; паруса тотчас сверкнули алым отражением в прозрачной воде…
Мгновенно изменился масштаб видимого: ручей казался теперь девочке огромной рекой, а яхта — далеким большим судном».
А. Грин «Алые паруса»

Мы не ходили по морям
И не видали дальних стран,
Ног будучи на суше.
Наш старый добрый капитан
Стихов и песен якоря
Забросил в наши души.
Саша Борисов

Родина Лидии Александровны Преображенской, писательницы, бессменного капитана литературно-творческого объединения «Алые паруса»,— город Кунгур. С ним связано все самое первое: первая коробка цветных карандашей, купленная бабушкой, и первое стихотворение, написанное во втором классе.
Кунгур стоит при слиянии трех рек. До студеной Сылвы — рукой подать. Выйди из дома и иди босиком по мягкой прохладной траве. Улица сама к реке приведет. А река до вечера домой не отпустит. Можно, качаясь на бревенчатом плоту, думать о своем. Например, о том, не покажется ли вдали корабль с алыми парусами, и она,  дочь сапожника Мехоношина, поднимется на мостки этого корабля… Можно рисовать крутой, поросший соснами и елями берег Сылвы (эта страсть к рисованию останется на всю жизнь). Можно попробовать написать стихи. Правда, она еще не решается никому показывать их…
А семье Мехоношиных было не до стихов. В далеком Петрограде прогремел залп «Авроры». Красная Армия сражалась против белых. В ее рядах воевал отец. В Кунгуре почти каждый день менялась власть. На улицах появлялись то белые флаги, то взвивались красные. Наконец установилась Советская власть. Вернулся с фронта отец и увез семью в Сибирь, где хлеба «ешь — не хочу».
В Семипалатинске девочка должна была пойти в восьмой класс, но оказалось, что в этом городе есть педагогический техникум. Вот как повезло: ведь Лида с детства воображала себя учительницей. Четыре года учебы, и молоденькая учительница поймет, что играть в школу и работать в школе — не одно и то же. Поражает любознательность малышей. Как жадно слушают они стихи и сказки. Что ни день — подавай новые. А где их взять? В то время детская литература только начиналась, и Лидия Александровна сама пробует писать для своих питомцев. На школьных утренниках дети декламируют ее стихи, играют в ее пьесах, инсценируют ее сказки.
— Ты скажи мне, заинька,
Ты скажи мне, маленький,
Где ты прыгал, где скакал,
Где ты шубку покупал,
Шубку беленькую
Вместо серенькой?
— Эту шубку мне сама
Перекрасила зима…
Война застала ее в Челябинске. Трудно стало с бумагой. А ребята ждали новых книжек. И появился «Плюшевый медвежонок» — любимец детворы военных лет. Эта сказка, как и другие «книжки-малышки» («Коля на елке», «Мама-герой»), была напечатана на бумажных обрезках.
В 1951 году Лидия Александровна организует в Челябинске литературно-творческий кружок. Мы стали первыми ее питомцами.
Был путь бригантины Поэзии труден,
На палубе рифмы неровно плясали.
И долго еще вспоминаться нам будет,
Как мы приходили сюда и писали.
Юрий Пейсахов, инженер
Каждое воскресенье в полдень бегу я (да, не иду, а именно бегу) в Дом пионеров.
Я могу не выучить историю, не решить задачу по физике, но пропустить занятие кружка!.. Бегу, но все равно опаздываю. Лидия Александровна журит меня, а глаза улыбаются. Мне кажется, она любит меня больше всех. Как-то я сказала об этом товарищу по кружку. Он удивился: «А мне кажется, что меня».
Пройдет время, мы встретимся с журналистами Владимиром Баландиным, Аркадием Борченко, Леонидом Доброхотовым, Юрием Логачевым. А пока (для нее навсегда) они просто Володя, Аркаша, Леня, Юра…
«Вы слышите нас, Лидия Александровна,— нас, тех самых юных пионеров, что когда-то чинно сидели на самом первом занятии литературно-творческого кружка. Мы были мальчишками и приносили Вам свои первые стихотворные  опыты. Приносили стихи и поэмы, рассказы и пьесы… Иногда о своих сверстниках, иногда о любви, случалось что-нибудь сочинить и про шпионов. И все Вы читали внимательно и всерьез, наша Лидия Александровна. А потом мы слушали Вашу критику, умную и доброжелательную, и понимали, почему стих, еще пять минут назад казавшийся нам ничуть не хуже тех, что печатают в журналах и книгах, оказывается плох, неинтересен, а может быть, просто неграмотен. Мы слушали Вас, учились, мотали на несуществующий ус тайну стихосложения и вот уже сами бросались в бой, принимая в свою семью самонадеянных новичков…
Ваши Володя Баландин, Аркаша Борченко, Леня Доброхотов, Юра Логачев».
Плыл кораблик
сквозь закатов розовость
И сквозь свежесть
утренних туманов,
Плыл кораблик,
плыл морями образов
К поэтическому океану.
Саша Шамарин
А принимали мы действительно очень строго. Новенькому устраивали «боевое крещение»: если не обижался и приходил на следующее занятие, значит, уже навсегда оставался с нами.
…Вы помните мальчика, который, прочитав книгу о легендарном Спартаке, принес нам рассказ о том, как армия Спартака на танках штурмовала Афины.
— А разве у Спартака были танки? — спросили ребята.
Мальчик рассердился: конечно, не было, но ведь ему так хочется, чтобы у Спартака были танки!
— Разве Спартак штурмовал Афины? — спросили Вы, Лидия Александровна.
Нам стало ясно, что мальчик из тех, кого влечет остров Пустых Мечтаний. Мы, конечно, не высадили его со своего корабля, но он, к сожалению, скоро ушел сам.
Ой не очень любил трудиться, а такие недолго задерживались в нашей дружной команде.
Все новыми и новыми матросами пополнялась палуба нашего корабля. Все жарче разгорались споры о жизни, искусстве, поэтическом мастерстве. Среди спорщиков подрастали будущая поэтесса Ольга Балакина, писатель Кирилл Шишов, историк Павел Зырянов, журналисты Тамара Звонова, Ольга Акулова, Ольга Пичутина и многие другие.
«Я в этом году поступила на физический факультет Московского университета. Но это не страшно. Старый спор между «физиками» и «лириками» стал бессмысленным. Физики — те же лирики, только с воображением, направленным в другую сторону, а чистая лирика (в смысле — стихи) — неотъемлемая часть жизни любого физика. Так что от поэзии мне никуда не деться, тем более что моя специальность — астрономия, а звезды и стихи издавна неразрывны.
Всегда благодарная Вам Марина Терскова».
«Все, что получено в детстве, остается на всю жизнь. Я мало занималась в Вашем кружке, но у меня осталось навсегда такое хорошее, необъяснимое чувство.
Занятия в Вашем кружке дали толчок к самосовершенствованию, к самостоятельным занятиям по теории литературы и стилистике, чего не дали мне ни школа, ни институт.
Ваша ученица Алма Мукашева».
Буря на кораблик налетала,
Страшный шторм его нещадно бил,
Но кораблик поднял парус алый,
Не сдавался бурям, снова плыл.
Саша Шамарин
Не думайте, что все было гладко на пути следования «Алых парусов».
Не забыть Лидии Александровне, как однажды уже юноша-десятиклассник Шамарин, ее Саша, умница, с «глазами Иисуса Христа», выпалил ей: «И что дают они, эти «Алые паруса»?!»
Лидия Александровна ничего не ответила. А сама не спала, все думала… Что за буря в душе у парня? Обидел кто-то? А может, первая любовь подоспела и оказалась неразделенной?
А через несколько дней Саша вырос перед ней смущенный и протянул крохотный букетик фиалок:
— Простите… Дурак я был, понимаете, ду-рак!
— Понимаю,— как ни в чем не бывало ответила Лидия Александровна. И опять ни о чем не спросила, словно знала, что именно происходило с ним в эти несколько дней.
Мы вырастали, выбирали разные пути-дороги. Но всегда в глубине души помнили про «Алые паруса».
«…Раньше мне о доярках рассказывали только бойкие репортеры. И вот я увидел доярок собственными глазами. Едва зашли, слышим тяжелое мужицкое ругательство, произнесенное надсадным женским голосом, в противоположном конце — еще одно такое же ругательство. Коров в это время как раз загоняли и привязывали. Коровы метались, бодали тех, которые привязаны, сбивали их с ног. Девчонки наши ходили измученные и издерганные, а одна прислонилась к шее любимой коровы и выплакалась…
Вот это и есть соленая проза здешней жизни — проза, которую надо ломать…
…У нас осень. Унылое небо, унылые жухлые поля, желтые перелески, полчища перекати-поле. Это не «пышное природы увяданье», это что-то очень грустное и трогательное. Как все-таки Ваше здоровье? Вы ничего об этом не пишете.
Всегда Ваш Павлик».
«…Моя хозяйка только что накормила меня блинами, вкусными деревенскими блинами. Она славная, очень похожа на мою бабушку: тоже вечно хлопочет. Вот и сейчас возится у русской печи.
А я готова в школу. Сумка опять набита до отказа. Вы не поверите, что я, самая маленькая учительница, хожу с самой большой и тяжелой сумкой. Путь до школы 15 минут по большой деревенской улице.
Бегу! До вечера, моя Лидия Александровна!
Галя Ялыгина».
«…Писать хочется всегда, я и пишу всегда, только мысленно, даже тогда, когда делаю другую работу… Но взять в руки карандаш и сесть за письменный стол — это непозволительная роскошь. Может, когда-нибудь… А пока — уроки, педсоветы и т. д. И все сначала.
Да, у нас в поселке построили 17-й дом. И дали нам ключи: «Выбирайте любую квартиру!» И мы выбрали: небольшую, скромную, но с окнами на восток. Теперь с балкона нашего можно наблюдать, как встает над лесом рассвет, поднимается солнце и будит весь поселок. Передачу о нем я все же готовлю и назову ее «Городок среди берез».
Приезжайте! Сходить по грибы — найдем время!
Ваша Ася».
У меня хранятся около двадцати книжечек, подаренных Лидией Александровной, читаных-перечитаных, клееных-переклееных, подчеркнутых, замусоленных ребячьими руками, но очень дорогих для меня. По ним инсценировала я не раз «Железную дорогу», «Как ребята осень искали», готовила пионерские сборы. Но особенно необходима в работе книга «Развитие литературных способностей детей». Это доступное по форме и глубокое по содержанию пособие. Только учитель может оценить, какой огромный труд стоит за каждой строкой этой тоненькой книжки.
А вот другая — с красивым, звонким названием «Золотинки». У этой книги 50 юных авторов, но я-то знаю, кто стоит за каждой удачной строкой, кто разумно и ненавязчиво подсказал нужную мысль, помог найти оригинальное решение темы. Золотинки… Мне почему-то представляется проливной дождь и… солнце! Так бывает — я видела. Тогда в этом прозрачном потоке мелькают золотинками солнечные нити. И сразу вспоминается детство, и наши ребята, которым «стихи спать не дают», и наш капитан, который всегда рад встрече с нами.
Тридцать пять лет подряд, каждое воскресенье, в любую погоду, несмотря на слабое здоровье, спешит она во Дворец пионеров. Спешит туда, где не платят за переработанные часы, а вот уже двадцать пять лет как вообще не платят. Лидия Александровна на пенсии и ведет свое литературное объединение на общественных началах. Оплата бывает разная: первые рифмованные строчки, восхищенный огонек в глазах юных любителей поэзии…
С тех пор минуло много лет.
Я все еще в душе поэт.
И иногда, не скрою,
Среди болот или лесов
Багрянец алых парусов ,
Мне чудится порою…
Александр Борисов, геохимик.



Перейти к верхней панели