Произведение поступило в редакцию журнала "Уральский следопыт" .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок "в отдел фантастики АЭЛИТА" с рецензией.  По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия

-----------------------------------------------------------------------------------------

Чуть замелькает тень летучей мыши

И сонный жук к Гекате полетит,

Свершится то, что всех повергнет в ужас.

Шекспир. Макбет

1.

Это было в те времена, когда боги спорили с людьми, а люди устрашали демонов. Когда чётные измерения изнывали под властью Трансцендентальных Драконов, а нечётные — процветали под мудрым руководством Антрацитовой Королевы. Когда Повелители Восьми тёмных миров Джанга охотились за каждой падшей душой, а Бешеные Киты Скалигера помогали всем тем, кто не мог помочь себе сам. Это было славное время…

Две гигантские армии сошлись на Гелладорской равнине. Одна состояла из полчищ диких варваров, в изобилии населявших приполярные степи. Были здесь и тысячезубые слепые раругги, погоняемые щетинистыми игвами, были и восьмикрылые белловары, один взгляд которых оставляет на коже трёхфутовые порезы, были и племена Семи богинь Фасци, которые щадили только собак и трёхлетних детей, были и Чёрные тени Олгон-Хоргоя, о которых даже смельчаки-купцы говорили с придыхом, ибо каждый выменянный у них хризопраз или лазурит мог оказаться Семенем Сиалы, вгрызающимся в сердце несчастного и пожирающим самое дорогое, что у него есть — души предков… Никто не подсчитает, сколько воинов выставила в той битве Белая Самка Жруигма, Верховная Мать-Жена Уснагоя, Бога-Отца Бесконечной степи. Но были их тьмы и тьмы, легионы и легионы, мириады и мириады… С тысячегласным криком «Хуа!» накатывали они волна за волной, не страшась ни ран, ни потерь, ни смерти. Ибо Уснагой обещал им перерождение при любом исходе и любых потерях.

Но встречали их не разжиревшие стражники торговых сараев, не трусливые горожане перенаселённого Сольграда, не одетые в солому крестьяне рисовых полей Генроку — им противостояла непобедимая имперская армия, сорок легионов закалённых в боях — от Мегимы до скал Снигга — ветеранов, плечом к плечу, щитом к щиту, привыкших побеждать — не бежать, убивать — не щадить, грабить — не молиться. Их доспехи заговорили лучшие маги Мегалодона, их сердца горели обещанием златощедрого триумфа, их руки рубили в привычном ритме «бей-отходи-группируйся-бей». Нет, их не нужно было воодушевлять патриотическими речами, вычитанными в сочинениях достопочтенных Тира Пливия или Полония — они знали, что поражение поставит Империю на край, что варвары уже через месяц окажутся под стенами столицы — белокаменного Табелорна, что судьба их самих будет коротка и незавидна: даже смерть не избавит их от посмертных мук меж скалоподобных резцов Жруигмы. Поэтому они — сыны лесистых склонов Паллавия, рыбаки Узиоля, горцы медных вершин Симаргна — стояли намертво, походя выбивая зубы раруггам, разрубая надвое дикарей Фасци, набрасываясь всемером на могучих белловаров и лишая их мужского естества, без которого, как известно, взгляд этого зверя обращается внутрь и умертвляет его самого. Так продолжалось три дня.