– Убери, – попросил он. – Ты всё равно не сможешь этого сделать. Твоя вера в неприкосновенность человеческой жизни не позволит тебе.
– Уберу, только если изменишь своё решение.
– Я не изменю. И тебе это известно.
– Да, известно. – Старик навёл револьвер на Артёма. – Я тоже кое-что видел. До тебя. Я был первым, надеялся, что ты…
– Что? – перебил Артём. – Брошу свои политические собрания и возьмусь за ум? Поддержу твои убеждения касательно добра и справедливости и начну жить согласно твоим представлениям? Но… учёный, разуй наконец глаза – погляди, куда тебя завели твои представления: тычешь пистолетом в собственного сына, собираешься его застрелить. И ведь ты сам создал такую ситуацию. Если бы не твои фобии на мой счёт, если бы не твоё разочарование… ничего бы не произошло!
– Я хотел как лучше, – рыдал старик. – Почему… почему ты не понимаешь?
– Я-то как раз понимаю, – спокойно ответил Артём. – Но дело в том, что я тоже хочу как лучше.
– Нет-нет-нет, – покачал головой старик. – Я видел, какой кошмар ты собираешься развязать, и не могу допустить такого.
Артём грустно улыбнулся.
– Поэтому и позвал меня в тот день, да?
– Я до последнего не верил, хотел убедиться.
– Хм… А ведь я даже удивился: как-так, полгода от тебя ни слуху ни духу, и тут вдруг нате – объявился.
– Артём, пожалуйста! – взмолился старик. – Не заставляй меня идти на такой шаг. Не заставляй выбирать между будущим человечества и собственным сыном!
– Поздно, – сказал Артём. – Процесс уже запущен, а черновики моего манифеста розданы нужным людям. Они не остановятся. Я не остановлюсь! Эта идея – она… сильнее меня; она – самое прекрасное, что со мной когда-либо случалось. Ты ведь знаешь, каково это, да? Знаешь, что такое – быть одержимым идеей?
– Знаю, – прошептал старик.
– Верно, – кивнул Артём. – Потому что именно идея привела тебя к такому выбору. И именно идея впоследствии заставит тебя изменить своё мнение.
– Если ты думаешь, что я не буду раскаиваться…
– Я не об этом. Я о том, что финал уже предрешён.
Старик ничего не ответил. Он закрыл глаза, а его подрагивающая рука обрела твёрдость. Секундой позже грянул выстрел, и Артём, судорожно хватаясь за грудь, повалился на пол. Меж его пальцев заструилась кровь.
Рыдая, старик сел рядом, обнял сына и положил его голову себе на колени.
– Каузальность, – пробормотал Артём, – такое смешное слово… и такое правильное… Не создай ты свою машину, не используй её… возможно, ничего бы и не было… Ты бы не увидел… не позвал меня… а я – не пришёл бы к такой мысли… Причина, следствие… быть может, всё и правда предрешено?.. Твоя машина… она здесь ни при чём. Грядущее расписано задолго до нас с тобой… Я знал, что ты был первым. Видел это в машине… А ещё я видел, как всё должно закончиться. Не включи ты её, не испробуй…
Борис Долинго
|AuthorНаписано грамотно, набрано правильно (даже сочетания прямой и косвенной речи оформлены верно – видимо, пригодилась наша «методичка»!)
Рассказ философско-социальный, на тему «Может ли машина предвидеть будущее, ориентируясь на тайные мысли и желания человека?» И вообще на тему: а что требуется человечеству для счастья? В смысле, какую политическую систему нужно строить: либерализм и демократию – или же жёсткую диктатуру?
В принципе, тема насколько глубокая, настолько же и заезженная, и это накладывает на любого автор большую ответственность: ведь, чтобы не сотворить ещё одну банальную вещицу в подобном ключе, необходимо придумать очень оригинальный сюжет на подобную тему. Увы, здесь автору этого не удалось – сюжет схематичный, переполненный «морализаторскими» и очень шаблонными диалогами. Концовка предсказуемая и какая-то «нерельефная». В концовке, правда, присутствует попытка сделать то, что нужно для почти любого произведения короткой формы (если только это не некая «новелла») – дать неожиданный поворот. Но, к сожалению, то, как это решено, неожиданным поворотом не является: ведь то, что на трибуне стоял не Артём, легко угадывается из развития событий задолго до финала