Об уровне культуры даже крупных царских провинциальных чиновников свидетельствует случай, происшедший в 1829 году в Ишиме.
Знаменитый немецкий ученый Александр Гумбольдт приехал в том году в Ишим для астрономических наблюдений. Не имеющий представления, что такое астрономия и телескоп, ишимский городничий Стотчен пришел в ужас рт поведения ученого. Вот такое донесение послал ретивый ишимский городничий тобольскому губернатору:
«Несколько дней тому назад прибыл сюда немец, по имени Гумбольдт, худой, невысокого роста, а на вид ничего не значащий, но важлый и при этом он был снабжен письмом ко мне от вашего высокопре(восходитель)ства, в котором вы приказываете мне обращаться с ним вежливо и с воздержанием. Я же хотя и принял его с достодолжным уважением, но все-таки должен заметить, что личность эта кажется мне подозрительною и весьма опасною. С самого начала он мне не понравился. Слишком много болтает и пренебрег моим гостеприимством… пренебрег и мною и моим угощением. При всем том, явно не почтив своим вниманием высшие официальные лица в городе, вступил в разговоры с поляками и другими политическими преступниками, находящимися у меня под надзором.
Осмеливаюсь донести в(ашему) высокопр (евосходитель) ству, что подобные разговоры с политическими преступниками не ускользают от моего внимания, особливо с той поры, как после продолжительных с ними переговоров, ночью, ушел он с ними же на вершину одного холма, господствующего над городом. Туда притащили они какой-то ящик и вынули из ящика инструмент, имеющий вид длинной трубы, которая и мне, и всему обществу кажется пушкой. Утвердивши трубу эту на трех ножках, он направил оную прямо на город и каждый из них стал к ней подходить и смотреть, верно ли она прицелилась.
Видя во всем этом великую опасность для города (так как весь он деревянный), я немедленно приказал гарнизону, состоящему из одного подпрапорщика и шести нижних чинов, идти к тому же месту с заряженными ружьями, глаз не спускать с немца и следить за его штуками.
Если изменнические проделки этого человека оправдают мои подозрения, то мы положим животы наши за царя и святую Русь».
Судя по этому документу, астрономические наблюдения Гумбольдта в Ишиме запомнились ему до конца жизни… Как сказал поэт, «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно».
Вернуться в Содержание журнала
