Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики. Издается с 1935 года.

Бабушка тогда перестает плакать и прижимает к себе голову сына. Лицо у Степочки оплывшее, одни складки и морщины, волос вовсе нету
— А как мне с тобой с маленьким было, Степочка? Кормить нечем. Он все раздаст, а я по соседям хожу, побираюсь. Вот ведь вырастила. Все гадала, в кого выйдешь — может, думаю, в хоре петь будешь или на скрипке играть.
Перед самой своей смертью бабушка тоже приходила, но уже другая — легкая какая-то, светлая, не плачет. Ульяна это хорошо помнит. Про деда рассказывал так спокойно, даже весело, все только удивлялись.
— Чудит пуще прежнего, все не угомонится. Вчера крестик мой отдал. Синюхину с первого этажа. Тот приходит, жалуется — хлеба, мол, купить не на что. Оборванный весь, в каких-то тапочках. Я ему — пить надо меньше. А сама крестик на столе забыла. Повернулась взять, а мой уже Синюхину его —продай, говорит, поешь вволю. И обуйся, как следует, не лето.
Марта Пантелеевна вся пятнами красными пошла.
— Хорошо так-то! Добрым за чужой счет! Ничего о своих не знает!
— Ухожу я от него.
— Как уходишь? — всполошились все.
— Совсем ухожу, — отвечает бабушка. — Видение мне было.
Марта Пантелеевна со Степочкой переглянулись.
— Какое еще видение?
— Юноша пресветлый приходил Взял за руку и говорит: «Тебе за старика твоего благодать на небе положена. И за терпение твое»



Перейти к верхней панели