Между тем, современники называли его ученым чудаком. Да, он и был таковым. Он чудил, потому что нимало не заботился о мирских благах, для него не существовало самой мысли о каких бы то ни было служебных отличиях, которых он и не получал, о так называемом черном дне, о запасе про этот черный день.
Наука, книга захватили его всецело, без остатка. Начальство относилось к нему снисходительно, подчас забавлялось рассказами о его странностях, и считало его совершенно непригодным к делу, понимая под делом писание казенных бумаг.
Занятиям его по истории, географии и статистике Урала начальство не придавало никакого значения, но и не препятствовало рыться в местных документах и глотать архивную пыль. «Пускай, дескать, роется, если есть охота». Н.К. Чупин был бесконечно благодарен за такое разрешение, не желая иных благ. А между тем, не было такой европейской знаменитости, время от времени проезжавшей через Екатеринбург, которая не заглянула бы в его квартиру. Все европейские ученые, посещавшие Урал с научными целями, запасались у Чупина сведениями по различным отраслям знаний: горному делу Урала, его истории, географии, топографии, статистике. У него хранились визитные карточки, письма ученых разных стран, с некоторыми состоял в постоянной переписке.
