Да только я точно знал, что будет.
Ну и что же, что знал? Чернобыль не предотвратишь, разве что в тюрьму или психушку запрут. Куда семнадцатилетнему парню без должности со всеми этими знаниями деваться? На советской-то родине? До начала хромой частной инициативы еще годика три требовалось прохилять.
Вот я и решил просто тихо существовать. Дожить до бизнеса, до акций – и дунуть в гору. А пока плотно сесть на шею к родителям, обхватить покрепче ногами и не свалиться. И поучиться спокойно, и девок попортить. Хотя почему портить? Улучшать!
Попер я, одним словом, в институт. К третьей паре. Утром восемьдесят пятого года встал, почистил зубы и…
Почему к третьей, раз мне никакие не нужны? К первой ходят ботаны плюс додики, а к третьей начинается… социализация.
Одежда, конечно, та еще.
Обувь – молчу. А ведь я считался модником. А не чмошником.
Ну и сразу по бабам, конечно. Галантность – она старичкам нужна вместо члена, а если у тебя все еще спереди да плюс она – это бутерброд на убой. Просто сносит такая атомная бомба, снопами валит на постель весь филфак.
Я, конечно, когда-то и тензоры рубил, и теорию групп, но сейчас-то только названия и помнил. То есть в общем – все знал. Но на коллоквиумах спрашивают частности. Вторую теорему Коши, например. Единственное следствие, которое я из нее мог вывести, – это то, что существует еще и Первая. Подумал, а не перевестись ли в Плешку часом? Скоро она войдет-влетит в моду. Да и девиц там с попами и ногами – по горло. Не то, что у нас. Не девки – застегнутые чемоданы. Хлопнешь такую по заду – ойкнет, словно регентшу на концерте Оззи застукали. И это при том, что мне фактически почти полтинник. То есть когда любая гидра моложе тридцати цацой видится.
