Перед ведьмой Аликой стоял Максим, парень восемнадцати лет.
Сынок богатого отца, нагловатый, уверенный, что весь мир лежит у его фирменных кроссовок. Его можно было бы назвать даже красивым, если бы не капризное выражение холёного лица.
Ведьма поморщилась, перебарывая инстинктивную неприязнь к посетителю.
Вчера ей позвонил старый знакомый Евгений Борисович. Когда-то давно Алика помогла ему с бизнесом. Конкурент нанял колдуна и сделал крадник – финансы стали утекать из компании, а ведьма работала в фирме Евгения и немедленно сообщила о магическом воздействии начальнику. Тот поднял её на смех: девушка вы вообще в себе? Шоу «битва экстрасенсов пересмотрели?
Алика была совсем молоденькая, с не выветрившимся ещё желанием кому-то что-то доказывать. На спор крадник сняла да ещё наложила заклинание, чтобы виновник сам объявился и во всём сознался. С тех пор бывший начальник её зауважал и периодически обращался за помощью и советом.
– Алика, выручай! С сыном беда! По ночам мы с женой просыпаемся от его истошного визга. С утра Максимка ходит как зомби, всё из рук валится. За последние месяцы два раза попал в реанимацию, еле откачали, один раз – в аварию. Проверь – не подхватил ли какую магическую бяк?
Что же. Один раз чуть не умереть – это случайность, два раза – совпадение, а три – уже закономерность.
– Приводи, – вздохнула ведьма, – смотреть буду.
Навести порчу в нашем мире дело либо очень дорогое (почему услуги киллера должны стоить дешевле, услуг профессионального колдуна?), либо слишком энергозатратное – обычный человек будет неделю восстанавливаться.
Поэтому девяносто девять из ста случаев обращения к Алике – это так называемые «псевдомагические» воздействия. Нельзя сказать, что на её посетителях совсем не было негатива. Но в основном он состоял из страхов, сомнений и переживаний самого клиента.
Поэтому Алика очень удивилась, обнаружив на энергополе нагловатого пареньке тёмную дымку похожую на порчу. И признаки совпадают: кошмары, озноб, тяжесть в ногах, постоянная слабость.
Алика посмотрела на Макса внимательно. Парню всего восемнадцать, но по мозгам он ещё моложе. Не работает, формально учится, но на занятиях не появляется уже полгода – отец взятками решает все проблемы с успеваемостью. Никакой серьёзной роли в бизнесе отца, парень, естественно, пока не играет, тогда зачем кому-то портить подростка?
Имелось два варианта. Первый – порчу наводили на богатого и влиятельного папашу, и она пошла вниз по крови. Второй – это случайность. Например, парень выпил оставленную в качестве откупа бесам бутылку на ке. Полакомился карамельками с кладбища. Или, может, подобрал деньги с на улицы, на которые колдун скинул какую-нибудь гадость.
Не часто, но периодически ей приходилось устранять последствия подобного идиотизма.
Но что-то мешало ведьме сразу перейти к чистке. Макс глядел на Алику исподлобья, будто бы с вызовом и плохо скрываемым превосходством. Ведьма прикрыла глаза.
И увидела несколько молодых людей на кладбище. Они вырядились в тёмные балахоны, притащили кучу ритуального барахла. Макс был среди них. Он делал пассы руками и с чувством декламировал заклинание ломающимся подростковым тенором.
– Так, – сказала Алика себе. – Теперь я хочу просмотреть всю историю с самого начала!
Она прикрыла глаза и на внутреннем экране сознания, будто кадры из немого кино, начали проноситься картинки.
Самое смешное, Макс действительно любил Настю. Так, как умел, эгоистичной любовью собственника. Он познакомился с ней от скуки. Надоели одинаковые инстабогини. К восемнадцати годам парень был убеждён, что девушек, ничего кроме собственной внешности, косметики и одежды не интересует.
Как-то поспорил с другом, таким же бездельником, что сможет подцепить девочку где угодно, даже в библиотеке. Его «мишень» Настя оказалась хорошенькой, тонкой, смешливой, с прямым, без малейшего намёка на кокетство взглядом.
Она отличалась от всех кого Максим знал раньше, будто сошла с пожелтевших от времени страниц старой книги или с экрана чёрно-белого кино.
Начать встречаться со старомодной, начитавшейся Тургенева и Достоевского девушкой показалось избалованному Максу забавным. Он говорил себе, что подкатывает к ней «по приколу», ради разнообразия, но сам не заметил, как влюбился в её ямочки на щечках, в улыбку, в то, что рядом с этой девчонкой он чувствовал себя совсем иначе – словно ребёнок, который впервые попал на новогоднюю ёлку.
Всего через пару месяцев ребята уже жили вместе в шикарной квартире, которую снимал для них Евгений Борисович. Настя подрабатывала в библиотеке, параллельно училась на искусствоведа. Если у неё появлялось свободное время – мастерила на заказ игрушки и вязала детские вещи.
Макс нигде не работал и ничем не занимался. Зачем? Папа и так обеспечит все «хотелки», а хобби у него не было – не платочки же вышивать ему, здоровенному лбу! Всё казалось пресным, бессмысленным.
Когда девушки не было дома, парень скучал. Рубиться в игры ему надоело. Тусить с себе подобными тоже – все тусовки проходили примерно одинаково. Наркотики употреблять Макс побаивался, поскольку отец внушил: если узнает – а он рано или поздно обо всём узнавал, – то лишит карманных денег. А магия – самое то!
Не зная, куда себя деть, парень насмотрелся второсортного фэнтези, затем купил в интернете у колдуна, к несчастью, рабочий гримуар. И пошло-поехало! Тёмная сторона привлекала избалованного Максима тем, что давала ощущение безнаказанности, причастности к чему-то тайному и чувство превосходства и власти над другими людьми. В том числе над авторитетным отцом, рядом с которым Максим всегда тушевался, ощущал себя слабаком и ничтожеством.
Он развернул кипучую деятельность согласно магическим доктринам и попробовал общаться на перекрёстке с бесами – сработало! Исполнилось, что просил: деньжат привалило, и его «враг», такой же богатый бездельник, попал в аварию!
Настя сразу почувствовала, что Максим начал меняться – напустил на себя загадочный вид, стал всё свободное время просиживать за книгами – хотя раньше был к ним равнодушен. Сам парень держался, держался, но не вытерпел и поведал девушке о своих «достижениях».
Сказать, что та ужаснулась, – ничего не сказать. Но Настя, вдохновлённая Достоевским, твёрдо решила спасать «сбивающегося с пути».
Однако робкие просьбы любимой быть осторожным, воспитательные беседы и мольбы лишь будоражили юного чернушника ещё больше. Вскоре в их доме появились змеиные шкурки, кости животных (Макс их покупал за бесценок на птичьем рынке) и прочие безобразия. Во сне Макс говорил не своим голосом, днём богохульствовал, его начало мутить при виде церковной атрибутики и икон. Но Настя терпела, любила, спасала…
Однажды Макс притащил в дом чёрного котёнка.
«Ну слава Богу! Может, кошачий ребенок его немного очеловечит», – подумала девушка, напоила котика молоком и назвала Черныш. А вечером Макс со смехом рассказал, что готовит котёнка к жертвоприношению.
Пошутил он или нет, парень сам толком не знал. Но, видимо, Настя восприняла эти слова парня всерьёз, и котенок стал последней каплей: когда Макс ушёл пить пиво к другу, девчонка сбежала из съёмной квартиры вместе с Чернышом.
Макс попытался её подкупить айфоном (других способов вернуть девушку он не знал), привык, что «Я от тебя ухожу» – обычно дешёвая манипуляция. Настя молча заблокировала его во всех соцсетях и сменила номер телефона. Она рыдала, выдирая любовь с корнем, но, уходя, действительно уходила.
Эгоистичная обида заполнила сердце парня, вытесняя былые чувства. Никто и никогда не смел его бросить! И, недолго думая, Макс замутил ритуал. Собрал парочку таких же недоучек. Вырядившись в чёрные балахоны, они отправились на кладбище. Это показалось весёлой шуткой – повенчать коварную «бывшую» с покойником.
Было ли это для Макса игрой? Местью? Он сам толком не знал. Но самое страшное – у них всё сработало: из могилы поднялась тёмная тень и отправилась к дому девчонки.
***
– Ну что? – Парень кривовато улыбнулся. – Будешь меня чистить? Тебе отец заплатил!
– Пошёл вон! – прошипела на него Алика.
– Ты совсем оборзела?! Да что ты о себе возомнила! – Ломающийся голос Макса перешёл на противный визг.
– Пошёл вон, – спокойно повторила ведьма.
«Ещё одно слово – и ты не только по ночам кричать будешь. Ты ещё и писаться начнешь», – мысленно добавила Алика.
Этого хватило. Макс боязливо оглянулся и попятился к двери.
Девочку Настю оказалось найти не так-то сложно – достаточно было заглянуть на страничку Максима и отыскать их общую фотографию, где Настя значилась как Анастасия Попова. Через несколько секунд ведьма нашла и страницу девочки.
Немного подумав, Алика ей написала.
И вот они стоят у неё на пороге. Исхудавшая девочка с огромными синими глазами и маячащая за ней тёмная тень. Алика не любила некроэнергию. От неё становилось холодно, жутко, и даже ей, ведьме, хотелось спрятаться, как ребёнку.
– Анастасия, вы чувствуете возле себя кого-нибудь? – осторожно спросила Алика.
– Да, – нисколько не колеблясь, ответила девочка. – Его зовут Миша. Он хороший. Сначала меня немного пугало его присутствие, но это не оттого, что он злой. Просто так получалось.
Алика прикрыла глаза и вновь погрузилась в созерцание прошлого.
Дух не хотел вставать из могилы. Был очень зол, что какие-то мальчишки посмели потревожить его покой. После Дома, где он побывал, Земля казалась отвратительным местом, шумным, грязным, опасным. Все, чего Миша хотел, – быстро сделать свою работу: разделаться с девчонкой и поскорее вернуться туда, откуда пришёл.
Он и собак на Настю натравливал, когда девушка возвращалась с работы. И по ночам пугал кошмарными снами. Котёнка Черныша чуть не уморил.
Но они проводили много времени вместе, слишком много для того, чтобы Миша ненавидел Настю лишь потому, что так велит поставленная магом программа. Он видел, как девчонка подкармливает ободранных уличных кошек, как её глаза загораются, когда отвечает на лекциях, как девушка уступает место старику в метро, хотя у самой отваливаются ноги от усталости.
Миша поймал себя на мысли, что сам бы так сделал, если бы мог. И он стал реже её пугать – он задумался.
Однажды ночью, когда присутствие покойника чувствовалось особенно остро, Настя вместо того, чтобы задрожать от страха и холода или привычно начать бормотать молитвы, отчётливо произнесла:
– Я не знаю, кто ты, но знаю: ты – не плохой. Просто напуганный, как и я. Давай бояться вместе. Будет не так страшно.
И в Мише что-то изменилось – он вспомнил, как был человеком. «Что же я такое творю?!» – с ужасом подумал дух. В нём пробудились остатки рыцарских качеств.
И, мертвец начал защищать свою жертву. Всё, что горе-маг Макс пытался навешать «бывшей», дух возвращал в двойном объёме. Хотел наслать жуткий сон – сам получай кошмар! Хотел, чтобы она покалечилась, – попадай в аварию.
А по ночам они с Настей разговаривали во снах и летали над светящимся городом. Так лишь после смерти Миша понял, что такое любовь
«Мертвяк – это не человек. Это лишь остатки тонких тел в то время, как сама Душа давно ушла на перерождение. Он ненасытен, нуждается в непрерывной подпитке, потому что собственных источников энергии в нашем мире у мертвецов нет. Таких, как Миша, называют сущностью. Тварью, – повторяла про себя Алика. – Успокойся, ты не должна испытывать сильные эмоции, это мешает сеансу. Прекрати, слышишь, прекрати!»
– Я очень сочувствую вам обоим, – сказала она вслух почти спокойно. – Но так продолжаться не может.
Алика редко говорила клиентам все так, как есть, но в этом случае без правды было не обойтись. Как бы благожелательно ни был настроен Михаил, у Насти уже наступал упадок сил, близкий к полному энергетическому истощению. Дальше будет хуже: начнут выпадать волосы, потом зубы.
– Волосу уже выпадают, – смущаясь, призналась девочка.
Так как Миша в принципе не может наесться, он станет забирать её энергию снова и снова, пока не «съест» полностью. Ведьма говорила это не для Насти, у неё не было цели заставить её и так бледное личико побледнеть ещё сильнее. Она говорила это для Миши.
– Если Настя тебе правда дорога, решись на это.
Ведьма не вправе была требовать, чтобы дух подчинился. Ни одно существо не вправе требовать у другого, чтобы оно перестало существовать.
– Недавно она поскользнулась и упала, а я вместо того, чтобы подстраховать, позволил Насте упасть, начал выпивать её боль, – виновато признался мертвец, обдав ухо ведьмы холодом. – Ты права, во всем права. Мне надо уйти.
– Ты готов? – мысленно спросила Алика.
– Да! – ответил покойник.
– Настя… – Ведьма старалась говорить твёрдо, чтобы девочка не успела ничего заподозрить. – Мне нужно ненадолго отойти. Ты тут пока пей чай. Вот тебе печеньки.
…Она вышла из комнаты и осталась наедине с духом. При жизни Миша был круглолицым весёлым мужичком. Он работал в ТЮЗе, очень любил детей. Сейчас от него осталась лишь тёмная оболочка.
– Куда мне идти? – спросил Михаил.
Алика, чуть понизив голос, ответила – куда.
Покойник чуть задумался.
– Но что будет с ней? У неё нет никого. Была бабушка, но и та умерла несколько лет назад.
– Можешь о ней не беспокоиться. Девушка, приручившая мертвеца, вряд ли нуждается в чьей-то защите.
И Миша ушёл…
***
– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила Алика девушку, вернувшись. Ведьма взглянула на часы. Прошло всего несколько минут. А по её ощущениям – не меньше жизни.
– Знаете, я впервые за последние полгода согрелась. Мне не холодно. Вот Миша удивится. Миша… – Настя привычно оглянулась через плечо, – Миша?!
Кажется, она медленно начала понимать, что произошло. Из глаз брызнули слёзы, солёные, жгучие. Алика сделала то, что категорически запрещала себе в работе: осторожно приобняла клиентку и погладила её по сотрясающейся от рыданий спине.
– То, что я сделала – это хорошо, понимаешь? Это было правильно, – шептала ведьма.
Да, она всё понимает. Да. Вы во всём правы. Девочка скомкано поблагодарила Алику и, шатаясь, побрела домой.
Ровно через двадцать минут раздался телефонный звонок.
– Алика, мой сынок говорит какой-то бред. Мол, ты его не почистила, выгнала.
– Всё так, – чистосердечно призналась ведьма. – Деньги за консультацию я переведу обратно.
Она, не стесняясь в выражениях, поведала, что его Макс – чернушник и чуть не убил ни в чём не повинную девушку. Что по ночам он с точно такими же отморозками оскверняет могилы. Посоветовала изъять у ребёнка ритуальные кубки, ножи и прочие экзотические игрушки. Она сознательно сгустила краски, так что под конец их беседы Макс казался отцу чуть ли не председателем тёмной секты.
– Что же мне делать? – мрачно спросил Евгений. – Поговорить с ним? К священнику тащить?
– Нет, с профилактическими беседами и священником вы уже опоздали. А вот с нынешними дружками общение прекратить. Опасные книги изъять. К бабушке в деревню пусть едет. Огород копает, хозяйство тянет. Главное, пусть работает. Физические нагрузки ой как хорошо исцеляют от дури.
***
Иногда, особенно во время разборов чьих-то пустяковых запросов, она вспоминала ту девочку, Анастасию.
«Как она там? Совершенно одна в большом и страшном городе. Устроилась ли в жизни? Смогла ли идти дальше, лишившись единственного, хоть и мёртвого, друга?»
И снова и снова напоминала себе: девочка, приручившая даже покойника, ни в чьей помощи не нуждается.
